Неделя в одиночестве в заносимом снегом домике. По вечерам я не включала света, смотрела на огонь в печи и слушала снег.
Широкие и ясные рассветы, мороз, вышибающий слезу. Собаки всей деревни, клубящие у моей двери и дерущиеся за право уходить со мной в поля. Запекшаяся кровь, а ночью ни огонька и Млечный путь через все небо.
Странная такая дикая магия снега и теплой воды, молчаливого холода или метелей, ревущего пламени, кусочков еловой коры и старого хлеба.
Вещие сны за пять минут до ответного наезда, чесаная и пряженная овечья шерсть, висящие на стене чехлы от карабинов, приветы московскому омону от кировского рувд.
Следы. Следы. Следы. Следы. Следы. Лоси, кабаны, куница, норки, глухари, волки и беляк. Горячий чай из термоса, строганина, свежий хлеб и лук.
Занесенная снегом вечерняя почти сказочная Тужа - ни одного яркого огня, а утром снег и поднимающиеся отовсюду золотистые и розовые столбики дыма. Крыши Котельнича. Холод электричек. Радостные собачьи вопли.
Практически полный год.